Приилимье - Бурундук

В. Пушкарев – Т. Смирнова

 5 тысяч лет от тех племен
 История пребывания человека в современных усть-илимских землях восходит примерно к началу III тысячелетия до нашей эры, когда хорошо организованные племена древних людей пришли на эту землю из междуречья рек Тигр и Ефрат.
 Каков был их маршрут, и кто они были – эти первые жители нашей земли, сейчас узнать невозможно. Известно лишь то, что эти люди относились к европеоидной расовой ветви, а уровень их производственного развития ограничивался изготовлением гончарных изделий и прочей бытовой керамики. Первыми свидетелями той давней поры являются археологические находки, сделанные учеными Иркутского государственного университета и сотрудниками краеведческих музеев г. Усть-Илимска и его района.
 Некоторые ученые, опираясь на примерную карту илимских земель до последнего похолодания, делают предположения, что эти индоевропейские племена были исключительно земледельцами и, может быть, еще и отгонными скотоводами (справка: Абдулин И.Н., Шеманский И.А., « Гипотезы доисторической археологии» - Казань, 1986 г.). Спорить сейчас об этом очень трудно и поэтому большинство знатоков археологии считают гипотезу приемлемой. Но, к сожалению, на этом наши знания об этих людях ограничены.
 Примерно в середине третьего – начале второго тысячелетия до н.э. вся территория Ангаро-Илимской земли, да и весь континент Евразии, подверглись мощному стихийному бедствию, вызванному огромными массами неизвестно откуда появившейся холодной воды. Огромные волны высотой с 20-этажные дома прокатились через сушу, сметая на своем пути все живое: людей, животных, дома, растительность. Немногим удалось спастись в этом жутком наводнении (Библия – Бытие 7:6-24).
 Вскоре вода спала, но тогда обнаружилось, что изменились материки, исчезли одни и появились новые острова и островные системы. А весь север земли оказался непригодным для жизни людей, так как очень изменилась и понизилась температура. Все жившие здесь народы либо ушли в южные земли, либо погибли. Их останки сейчас находят на очень большой глубине в самых древних  археологических слоях.
 Примерно тысячу лет никто не приходил на эти земли, и только в начале первого тысячелетия до н.э. когда природа уже более-менее приспособилась к новым условиям, сюда, в этот суровый край, с юга Евразии пришли кочевые племена. Из обжитых и развитых югоазиатских и дальневосточных территорий уходили самые слабые, плохо организованные и малоразвитые племена, так как они не могли выдержать конкуренции с более сильными народами.
 По своему типу это были низкорослые монголоиды, возможно, несколько смешанные с первоарийцами Центральной Азии.
 В новых климатических и природных условиях эти пришельцы вынуждены были изменить образ жизни, перейдя от кочевого скотоводства к охоте, рыболовству…
 Они почти не строили постоянных жилищ, не знали способов изготовления керамики, у них отсутствовали всякие зачатки наук. Когда первые русские поселенцы пришли в Приилимье, среди этих скатившихся до первобытности народов наблюдалось вырождение и вымирание, связанное с постоянным кровосмешением и отсутствием системы первичной гигиены. Говорить о каких-нибудь серьезных культурных достижениях этих первобытных людей, которых русские называли тунгусами, не приходится, ибо они не имели не только письменности, но даже обычной стабильной устной повествовательной традиции. В религиозном отношении они придерживались первобытных форм тотемного шаманизма, допускавшего даже человеческие жертвоприношения племенным богам (Бетти А. Мои северные скитания – Летоп, 1819).
 Экспедиции, проведенные Иркутским университетом в XX веке, обнаружили десятки археологических памятников, относящихся к периоду первобытных тунгусов. Это наскальные рисунки, останки стойбищ и ритуальные захоронения. В музеях Иркутской области и г. Усть-Илимска хранится много самых разнообразных древних находок.
 Наибольший вклад в дело изучения истории первобытных народов Приангарья внес академик Окладников и его ученики. Однако выводы сделанные Окладниковым в советское время, сейчас являются очень спорными и работают скорее на поддержание марксисткой теории эволюции, чем на саму науку и ее истины.

 На пути к великим открытиям
 Бурный XVIII век расставил окончательно свои точки на политической карте Сибири, а наш Илимск сыграл в этом деле первостепенную роль.
 Знаменитая Камчатская экспедиция, закончившаяся великими географическими открытиями на востоке и севере азиатского материка, потребовала громадных усилий сибирского населения, прежде всего крестьянства, по снабжению ее всем необходимым.
 Эта экспедиция является ярким примером того, как российская бюрократия всякое благое дело неизбежно превращала в мучения для народа и самих исполнителей. Тем больше чести для участников экспедиции, для сибирского крестьянства, что в этих условиях экспедиция на погибла в зародыше, что она достигла результатов, поразивших мир.
 Более всего почувствовал тяжесть экспедиционных работ именно наш илимский пашенный крестьянин, ибо он больше других потратил труда, времени  и средств на обслуживание.
 Беринг и его команда прибыли в Илимск 27 сентября 1725 года на мелких речных судах, буксируемых лошадьми. Это прибытие в материальном аспекте (лодки, лошади, вожжи), было организовано Илимской воеводской канцелярией, которая более двух месяцев изыскивала средства для перехода Беринга и его команды.
Появление Беринга в Илимском уезде, представлялось всем, в том числе и воеводе, событием из ряда вон выходящим, а сам Беринг – персоной с неограниченными полномочиями. Воевода Татаринов в своем ответе от 15 сентября подыскивал самые почтительные выражения в обращении к этому знатному царскому представителю: «Высокопревосходительнейший господин морского флота капитан, премилосердный мой государь. Сего 1725 году сентября 14 дня вашего превосходительства команды комиссара Дурасова получено, в котором письме повелено к вашему превосходительству отправить казаков и лодок для прибытия нашего превосходительства и вашей команды и при виде вас надлежащих вещей, до Илимска. Все выше указанное послано с илимским сыном боярским Андреем Сенотрусовым».  (Шерстобоев В. «Илимская пашня» - Иркутск, - 1946 – Т.1).
 Беринг и его команда пробыли в Илимске до конца весны 1726 года. Здесь проходила подготовка судов и заготовка провианта и денег для переброски в Якутск и далее. Десять месяцев илимская земля кормила, одевала, обогревала экспедицию. Сотни людей были задействованы на строительстве судов для сплава, множество народу занималось заготовкой припасов и прочих необходимостей.  Десятки нарочных то и дело сновали между Илимском и Иркутском, Илимском и Киренском. После всех работ в начале лета 1726 года Беринг и его люди водным путем ушли на Якутск и далее к своим выдающимся открытиям, а провиант их из Илимска все шел вслед за ними, пока назначенная экспедиция не завершилась.
 Но первая Камчатская экспедиция была только прелюдией ко второй экспедиции, потребовавшей от Илимского уезда, в особенности от крестьян и казаков, громадного напряжения сил.

 Вторая экспедиция Беринга
  Казенная постановка всего дела 2-й Камчатской экспедиции обрекла как членов самой экспедиции, так и илимцев, снабжавших их всем необходимым, на беспрерывные мучения. На тех же судах и при том же режиме, который был установлен для ссыльных, работали привлеченные местной властью люди и крестьяне. Вся разница между свободными и ссыльными заключалась в том, что первые могли после окончания работ вернуться домой, а вторые сами сплавляли себя на север, в вечное изгнание, на каторгу без срока.
 Движение громадной по составу второй Камчатской экспедиции (примерно 2000 человек) начал капитан Шпанберх со своей командой. Витус Беринг подключился к ней несколько позже, а до того вел подготовительные работы по делу новой экспедиции.
 Подсчитать невозможно, сколько денежных средств изъяла из илимской казны эта экспедиция. В илимскую воеводскую канцелярию направляли требования и самые высшие руководители Камчатской экспедиции, и рядовые ее участники, вплоть до солдат – перемешивая и неотложные, и вовсе несрочные, и крайне важные, и совершенно пустяковые, копеечные дела. Из разных частей неуклюжего и беспомощного тела экспедиции протягивались руки, чтобы забрать хлеб, деньги, водку, ямщиков, лодки, смолу, масло, канаты, служилых людей, собак. И все это делалось со ссылкой на указы свыше, иногда на «Ея императорское величество». Не успевала одна рука забрать хлеб, крупу, писчую бумагу или сургуч, как вторая требовала хлеба, водки и людей на перевозку церковных колоколов.
 Илимская воеводская канцелярия кланялась всем начальникам, которые абсолютно не вникали в ее заботы, а только подгоняли и подгоняли. И так продолжалось 10 лет, до тех пор, пока обескровленная и уставшая экспедиция, наконец была распущена, а илимская казна окончательно разорена. (Тим Г.Н. «Экспедиция на восток» - Новосибирск, 1963)
 За период второй Камчатской экспедиции от невыносимых условий и болезней скончалось 300 человек ссыльных и 25 человек свободных разного чина и звания. Скончался также и сам Витус Беринг. Нормальным явлением этих десяти лет работы экспедиции было бегство от нее в илимскую тайгу, которая за эти годы скрыла в себе 106 мужиков разного чина и состояния. Те, кого не поймали, по прошествии времени и окончания срока сыска осели на нашей земле, основав новые малые и большие поселки.
 Между тем самые важные замыслы второй Камчатской экспедиции, несмотря на время и большие потери, были выполнены. Мореходы Беринга подтвердили все сведения более ранних мелких походов, расширили знания о побережье и глубинах, но главное – подтвердили знание о существовании узкого пролива между Евразией и Америкой, а также открыли и начали освоение Аляски и Алеутских островов. Лучшие карты северо-восточного побережья Америки были составлены картографами из команды Беринга.
 Вслед за экспедицией на Восток двинулись охотники, купцы и крестьяне – всех влекла своя выгода, но в главном они осуществляли задуманное Петром I – продолжить освоение Сибири.

 Мать-кормилица – земля сибирская
 Кроме обслуживания самой Камчатской экспедиции история донесла до нас сведения о  работе илимских властей с профессорами, которые занимались делами науки. Хотя состав научной части экспедиции был невелик и профессора со своей «свитой» сравнительно редко проезжали через Илимский уезд, а значит, и не могли много потребовать от местной власти, все же для них приходилось строить суда, выгонять крестьянские подводы, собирать рабочих и изыскивать денежные средства.
 Важнейшим заданием от профессоров, направленных в Илимск, было требование о «сыске зверей, маралов, изюбрей, кабарги, рысей, медведей…». По другим требованиям знающие из крестьян сносили в канцелярию воеводы илимские минералы и пробы почв.
 Вообще за период Камчатских экспедиций и далее в Илимском уезде побывали и вели работы следующие ученые XVIII века: Герард Фридрихович Миллер, доктор Иоган Георгиевич Гмелин, профессор академии наук Людвиг Делиль де ла Кроеру; а также их ученые-помощники: живописец Беркан, рисовальный мастер Люрсениус, геодезисты Андрей Красильников и Александр Иванов, студент Степан Крашенников, Федор Попов, лекарь Браунер и будущий выдающийся исследователь Георг Вильгельм Штелер.
 Эти люди собирали самые разные сведения об обширности и свойствах нашей земли, о людях и животных, о воздухе и водах и даже об ископаемых останках древних людей и животных. Данные переправлялись нарочным ко вниманию центральных научных обществ не только России, но и виднейших академий наук Европы. (Скобель Ф.И. Находки Заполярья – Москва, - 1949).
 Список участников Камчатских экспедиций не завершает славную эпопею освоения Сибири. До XVIII века путешественники по разным причинам продолжали изучать Сибирь вплоть до берегов Берингова пролива.
Илимск стал кормящей матерью для экспедиций Дмитрия и Харитона Лаптевых, которые около 1739 года прибыли в Илимск. Отсюда Харитон Лаптев отправился изучать северные моря, а несколько позже за ним по Ангаре сплавился Дмитрий, взяв с собой огромные запасы провианта.
 В апреле 1744 года отдельную экспедицию снаряжает капитан Чириков – соратник и единомышленник Витуса Беринга. Все тяготы этого похода также легли на плечи илимских крестьян, а финансирование – на служилых людей и посадских.
 Таким образом, через Илимск и его земли в XVIII веке прошло много самых разнообразных экспедиций. Некоторые из них затронули самые жизненные интересы илимского леса, другие прошли, не оставив почти никаких следов.
 К последним относятся походы Бухгольца, Афанасия Шестикова, монаха Игнатия Козырецкого, секунд-майора Шмалева, которые был отправлен с командою на Камчатку, чтобы возвратить в Российское подданство чукчей и коряк.
 По именному указу через Илимск в секретную экспедицию в 1765 году проследовал капитан флота Креницын с командою. С небольшой остановкой по делам своих изысканий в Илимске был известный исследователь Д. Мессершмитт.
 Все эти люди – знаменитые и не очень, все без исключения получали продовольствие и набирали народ именно в нашей земле, так как на то время по всей Сибири Илимский уезд был самой густонаселенной и экономически развитой территорией.     

 От Китая – до Голландии
 В экономическом развитии илимских земель в XVII-XVIII веках важную роль играла торговля. Купцы получали монопольное право торговли и право заводить промышленные предприятия: они облагались особым налогом и освобождались от рекрутской повинности. Оборотистые люди из посадского сословия занимались бойкой торговлей везде, где только можно проехать и куда только можно доплыть по реке. К крестьянину везли все: гвозди, топоры, лопаты, вилы, пилы, лен, китайский шелк, глиняную и стеклянную посуду, новые сорта зерновых, соль, смолу, водку, иконы, свечи и т.д. В обмен брали зерно, рыбу, масло, соленое мясо, пушнину, золото,  различные технические культуры, шкуры, древесину.
 Во второй половине XVIII века сложилась ситуация, способствовавшая росту мясомолочного стада. Важным фактором, стимулирующим молочное производство, было то, что многие илимские купцы вели бойкую торговлю с перекупщиками из Голландии и Германии. Везти масло, сыры или соленое мясо в Европу самостоятельно было дорого, а у голландцев и немцев переправа была налажена отлично, к тому же очень помогало иноземцам петровское и екатерининское законодательство.
 Качество илимского масла было одним из лучших, а количество было столь велико, что если бы европейцы допустили стихийное проникновение его на рынки, то дешевое илимское масло разорило бы десятки сотен сельских семей по всей северной Европе.
 Борьбу с сибирскими конкурентами европейцы начали самыми варварскими методами – просто уничтожали купленное у илимских купцов дешевое масло. Но эта странная трата средств скоро прекратилась. Северным путем они стали вывозить масло, мясо, кожи в Голландию и Германию, а уже там маркировали все штампами, причем сибирское масло смешивали со своим и продавали по цене в 2,3-2,5 раза дороже, чем закупали. Но эта цена едва превышала внутреннюю цену на североевропейских рынках. Вся вывезенная продукция продавалась только под маркой «Сделано в Голландии» или в какой-нибудь немецкой земле, а так как качество и вкус у этой новой продукции были лучше, то ее охотно покупали в обеспеченные дома.
 Илимским купцам это также было выгодно, ведь отпадали заботы о хранении, розыске покупателей, перевозках и таможенных платежах. Меньше всего от этого бизнеса имели крестьяне, так как многие купцы вели себя нечестно, скрывая новые сезонные цены, излишне торгуясь или вводя производителей в постоянные долги с помощью различных ухищрений, что делало их зависимыми от купцов на долгие годы.
 Столь же важными предметами широкой торговли были пушнина и корабельные смолы. Этот товар охотно покупали не только русские перекупщики, но и спекулянты из Китая и Европы, а о золоте, серебре и цветных металлах можно сказать, что они имели значительный успех на различных сибирских и прочих ярмарках.
 Илимскую торговлю очень сдерживала система внутренней таможни. По регламенту 1750 г. Приезжий должен был остановиться на гостином дворе и предъявить товары. С русских товаров по илимским ценам брали 1/10 часть стоимости. Если купец скрывал товары от обложения, то пошлины взыскивались в двойном размере, а при вторичных случаях утаенные товары отбирались, купца же били нещадно батогами и позже не допускали до торговли в Илимске и его селениях.
 Очень строгими таможенные законы были к товарам, ввезенным из Китая, а на определенные русские товары налагался запрет вывозить в Китай. Так оберегали свой рынок от дешевых, некачественных товаров и устраняли нечестную конкуренцию. В Китай же запрещалось пропускать соболей, горностаев, черных лис и золотые ефимки (деньги из золота высокой пробы качества).
 С точки зрения науки о капитализме, все внутренние таможни мешали развитию торговли и промышленности, а значит и развитию илимского региона и Сибири в целом. Но сточки зрения установившейся веками русской традиции, таможни сохраняли высокий моральный уровень, некриминальность и престиж русской национальной системы купли-продажи, что благоприятно отражалось на общем духе нации.
 Тем не менее, процесс развития капитализма брал свое. Осознав экономическую вредность внутренних таможен, 20 декабря 1753 и 23 января 1754 года Сенат издал указы, которые их упразднили. Вместе с ними исчезли многие мелкие средневековые условности, мешавшие развитию торговли.

***
Сканирование и обработка - Андрей Зарубин